Абилитация вселяет надежду

За 20 лет работы нашего центра через него прошло более 40 тысяч детей, в основном инвалидов детства. Их число в России с каждым годом увеличивается. В 1980 году насчитывалось 53 тысячи таких детишек, а в 2007 этот показатель достиг уже 573 тысяч. И в этой тяжелейшей ситуации меня и моих коллег, включая главного детского реабилитолога страны профессора Е.Т. Лильина, очень волнует вопрос: почему усилия медиков по восстановлению здоровья маленьких пациентов, как правило, не дают долговременного эффекта? В чем тут причина?
Одно время я считал, что все дело в «мертвом сезоне». Это период, когда после 1-1,5-месячного пребывания в больнице дети возвращаются домой и до следующей встречи с врачами не получают должной медицинской помощи. Чтобы изменить эту ситуацию, мы в своем центре внедрили систему семейной реабилитации. Стали обучать родителей, чтобы они сами могли выполнять необходимые процедуры с детьми. А мы периодически отслеживаем результаты. Метод оказался эффективным, мы обобщили его в виде методических рекомендаций для того, чтобы им могли воспользоваться другие специалисты.
Но «мертвые сезоны» - не единственная причина малой эффективности лечения. Консультируя больных детей в 25 регионах страны, где работают филиалы и опорные пункты нашего центра, я вижу, что проблемы у многих маленьких пациентов существуют в основном потому, что не все возможности реабилитации в достаточной степени используются.

Развитие реабилитологии как науки получило толчок после Второй мировой войны, когда появилось множество искалеченных людей. Они нуждались в реконструктивной хирургии и восстановлении функций организма. Применявшиеся при этом стимуляционные методы реабилитации, в том числе активная физиотерапия, мануальная терапия, массаж, применение сильнодействующих препаратов, оказались успешными. Но такая практика имела, увы, отрицательное продолжение – все наработки бездумно и механически переносились в детскую реабилитологию.
Между тем дети – это не уменьшенная копия взрослых. У взрослого человека и анатомические структуры, и физиологические функции, и метаболизм (обмен веществ), и управление со стороны центральной нервной системы сформированы, а у детей все это находится на стадии роста и развития. Поэтому программы реабилитации людей разных возрастных категорий не могут совпадать: взрослым необходимо восстанавливать структуры, функции, процессы метаболизма и программы управления, которые были нарушены, а детям требуется формировать и налаживать их практически с нуля или с низкого уровня.
Соответственно, применяемые для лечения взрослых стимулирующие процедуры и медикаментозная терапия с использованием сильнодействующих препаратов, например гормонов, в реабилитации детей противопоказаны. Как можно стимулировать, «погонять кнутом» то, что еще не сформировалось? Особенно если организм имеет какие-то отклонения в развитии. Новый подход привел наш центр к решительному отказу от многих методов, общепринятых в детской реабилитологии. Собственно, само понятие этого медицинского направления мы предлагаем изменить: ребятишкам, имеющим нарушения в развитии (а таких, по нашим данным, около 70% среди всех больных детского возраста), нужна не «реабилитация», ставящая целью восстанавливать структуры и функции, а «абилитация» - меры, направленные на изначальное создание здорового организма.
Новsй подход требует и новых методов. Наш центр уже давно использует уникальную микромоторную диагностику, позволяющую точно оценивать нарушения функций нервной и опорно-двигательной системы. На этой основе мы разработали новую лечебно-диагностическую модель, действующую на принципах абилитации. Чтобы продемонстрировать важнейшие из них, приведу примеры из нашей практики.


На принципе этиологической диагностики основан поиск первопричины любой патологии.
Вот тому подтверждение.
Шестилетнего Юру привели на прием бабушка с дедушкой – родители, видя безуспешность лечения во многих крупных центрах страны, опустили руки. А диагнозы у него были серьезные: аутизм, гиперактивность, агрессивность, энурез (ночное недержание мочи), энкопрез (недержание кала). Не разговаривал, только с бабушкой обменивался отдельными словами. Последние три года непрерывно принимал сильнодействующий препарат рисполепт, на фоне которого перестал контролировать тазовые функции (мочеиспускание и др.).
Мальчик был так неусидчив, что обследование мы проводили с большим трудом. Микромоторная диагностика обнаружила у него увеличение внутричерепного давления на 450% от нормы, компрессию (сдавление) сосудов шейного отдела позвоночника. А рентгенография выявила подвывих и другие нарушения положения позвонков в шейном отделе, что явилось следствием родовой травмы.
Юре была назначена комплексная программа реабилитации. Через два месяца он стал самостоятельно ходить в туалет, симптомы энуреза и энкопреза исчезли. Рипсолепт был постепенно отменен. А через полгода поведение мальчика улучшилось кардинально: у него появилась фразовая речь он стал общаться со сверстниками в детском саду, исчезла агрессия. Внутричерепное давление снизилось до 150% от нормы. В следующем году семья планирует отдать ребенка в обычную школу. Но абилитация Юры продолжается.
Таким образом, точная диагностика первопричины заболевания и адекватное лечение позволили наладить питание головного мозга и активизацию его основных функций, что способствовало явному улучшению состояния ребенка.


Правильный диагноз при абилитации детей указывает путь к устранению первопричины заболевания. Это принцип этиоропной терапии (этиология – причина). Его иллюстрирует пример 11-летней Ксюши.
Крупную не по годам девочку много лет лечили от умственной отсталости и ожирения II степени. Назначаемые ей лекарства эффекта не давали, наоборот, от них она полнела еще больше.
Назначенная нами рентгенография шейного отдела позвоночника выявила у пациентки базилярную импрессию – редкую травму с «вколачиванием» двух первых шейных позвонков в основание черепа. Мама вспомнила, что однажды в раннем детстве девочка упала вниз головой. Дополнительные методы обследования показали компрессию позвоночных артерий и ликворных (ликвор – спинномозговая жидкость) протоков шеи, а также высокое внутричерепное давление – 350% от нормы.
В качестве ведущего метода абилитации была назначена тракционная гимнастика – дозированное вытяжение шеи с одновременными поворотами головы до 500 раз в день в сочетании с магнитотерапией, приемом лидазы и сосудистых препаратов. На фоне этих процедур развитие девочки пошло быстрыми темпами, она стала лучше учиться. Повторные обследования показали, что шейные позвонки встали на место, внутричерепное давление нормализовалось, а кровоснабжение головного мозга и его метаболизм улучшились. Результаты лечения были так заметны, что из школы для отстающих детей, где училась Ксюша, в наш центр привели еще нескольких детей.
Ведущей причиной страданий головного мозга оказалась травма шеи. Устраняя ее последствия, мы менее чем за год добились результата, который намного превосходит то, что было достигнуто за несколько лет предыдущего лечения.


Развитие любого заболевания связано с конкретными факторами, негативно действующими на строение, функции и метаболизм органа. Головной мозг не является исключением. Четырехлетний мальчик поступил к нам с диагнозом: задержка психического и речевого развития, бессонница. Речь полностью отсутствовала, произносил только отдельные звуки. Проходил многократное лечение у неврологов, но безуспешно. Родители показали МРТ-томограммы, свидетельствующие о смешанной гидроцефалии III степени (водянка головного мозга). Однако почему-то мочегонные препараты ребенок никогда не получал.
Мальчику была назначена комплексная программа абилитации, включающая методы устранения гидроцефалии – мочегонные препараты, лидазу, магнитотерапию головы и шейного отдела позвоночника, гимнастику с поворотами головы до 400 раз в день, отсасывающий и рефлекторный массажи, прыжки на коленях у взрослых до 300 раз в день, сосудистые препараты.
В течение трех этапов абилитации (по 3 месяца каждый) гидроцефалия была устранена. Наладился сон, появилась активная речь, словом, наладилось нормальное нервно-психическое развитие ребенка. Он стал посещать детский сад.
Этот пример показывает важность устранения патогенетического (патогенез – развитие заболевания) фактора: удаление жидкости, сдавливавшей речевые центры мозга, позволило добиться излечения ребенка.


Биомеханика всегда казалась мне перспективной наукой (я был первым в стране, кто защитил по этой теме докторскую диссертацию). В ходе многолетних научно-практических исследований появился новый раздел этой науки - «биомеханика головного мозга». Его достижения активно используются в нашем центре, они помогли найти ключ к успешной абилитации больных с десятками заболеваний мозга, не поддающихся лечению общепринятыми методами медицины.
Самые сложные из них – эпилепсия и эписиндромы. (Эпилепсия – первичное заболевание, а эписиндром вторичен: причиной эпилептических припадков является какое-то другое заболевание.) Мы четко различаем эти патологии и устраняем приобретенные эписиндромы. При генетической эпилепсии нам тоже удается помогать больным: за счет улучшения обмена веществ головного мозга они могут уменьшать эффективную дозу противоэпилептических препаратов, имеющих нежелательные побочные эффекты.
У двухлетней Даши с трехмесячного возраста наблюдались приступы судорог с потерей сознания, частые (до 200 раз) в сутки замирания, бессонница. Девочка не могла сидеть и самостоятельно ходить, была беспокойна, слишком возбудима, страдала косоглазием. Была под наблюдением невролога, который назначил сильнодействующие препараты. Судороги снять не удавалось, и дозы постоянно увеличивались.
Результаты МРТ показали гидроцефалию III степени, а исследования микромоторики – превышение внутричерепного давления на 750% от нормы. Детальное обследование девочки позволило нам вместо эпилепсии поставить диагноз «посттравматический эписиндром» как следствие родовой травмы и нейроинфекции. Назначили программу абилитации, и через месяц судороги были купированы, уменьшилось количество замираний. Девочка стала понемногу ходить, говорить. После трех этапов абилитации у нее наладилось нормальное психофизическое развитие. Все противоэпилептические препараты были отменены, замирания исчезли, внутричерепное давление нормализовалось. Абилитация Даши будет продолжаться до тех пор, пока она не начнет самостоятельно ходить и говорить.


Будучи молодым ортопедом, лет 20 назад я взялся лечить двухлетнего ребенка, у которого левая нога была на 5 см короче правой. Надколенник на ней не прощупывался, рентген показал его отсутствие. Я использовал все методы ортопедии, но за полтора года ничего не добился, и потому пригласил мать с ребенком в свою биомеханическую лабораторию, где уже апробировал действие компьютерного программно-аппаратного комплекса «Микромоторика». Обследование показало, что состояние тканей ног нормальное, но имеется значительное нарушение функции левого полушария мозжечка. Ослабление его трофики (питания) и было причиной отставания роста левой ноги.
Все процедуры с левого коленного сустава я перенес на шейный отдел и затылок. И свершилось чудо: за 6 месяцев левая нога догнала правую. Появился и надколенник, видимый под кожей и на рентгеновском снимке. Ребенок стал нормально ходить и бегать.
Так я впервые в жизни воочию убедился в том, что нервные центры (в данном случае мозжечок) играют важнейшую роль в формообразовании конечностей. Тысячи и тысячи детей с тех пор восстановлены методами нейроортопедии. А принцип нейротрофической стимуляции формообразования стал законом абилитации.


Разумной стимуляцией удается помочь развитию ростовых клеток, находящихся в швах черепа. Это необходимо, когда мы работаем с самой сложной проблемой детской абилитации – микроцефалией, или микрокранией (маленький череп). При такой патологии происходит сдавление растущего мозга ребенка вместе с кровеносными сосудами, что лишает кислорода и питания нервные клетки. Микроцефалия – частая причина ДЦП. Используемый нами принцип локальной стимуляции ростовых клеток в швах черепа помогает в лечении микроцефалии.
Девочка в возрасте 3,5 лет поступила к нам с диагнозами: ДЦП, микроцефалия (маленький мозг), органическое поражение головного мозга, спазмы, парезы и ряд других тяжелых симптомов. Она не могла самостоятельно сидеть, ходить, говорить. Окружность головы у нее была 42 см (что соответствует норме 6-месячного ребенка).
Мы назначили ей комплексную программу абилитации: магнитные аппликаторы, рефлекторный массаж, втирание тизоля с лидазой в швы черепа, краниосакральную терапию, сосудистые препараты. За 15 месяцев абилитации (5 этапов) окружность головы у девочки выросла до 47,5 см. Через 9 месяцев она стала говорить и, наконец, самостоятельно ходить. Сейчас с ней работают педагоги и логопеды в условиях специализированного детского сада.
Придерживаясь принципов абилитации, мы, конечно, учитываем как индивидуальные возможности маленького пациента, так и существующие у него противопоказания к тем или иным лечебным мерам. А кроме того, стараемся стимулировать его творческие способности с помощью развивающих игр, рисования, лепки, просмотра мультфильмов.