Нужен ли России сухой закон?

Возле зла и добра

— Владимир Георгиевич! Как говорили древние, пьянство — это добровольное сумасшествие. Казалось бы, незачем, пребывая в здравом уме, самого себя лишать разума. Однако люди пьют, спиваются, калечат жизнь собственную и жизнь своим детям — история человечества знает примеры, когда пьяное зелье губило не только отдельного человека, но сводило в небытие даже целые народы. Что за страсть, что за соблазн такой совращает и толкает людей в погибель?
— Надо помнить, что мир, окружающий нас, пребывает в постоянной борьбе сил Зла и Добра. А человек — в центре схватки. Он может встать хоть по ту, хоть по другую сторону. Выбор за ним. Это его воля, данная Создателем, который по природе своей насилия не признает. А Зло заманивает, соблазняет ложным и скоро проходящим удовольствием — человек принял на грудь, кайф схватил, и мозги, затуманенные алкоголем, обычно не способны обнаружить обман, если и обнаруживают, то чаще всего с большим опозданием.

— Понятно... Однако кто же они, эти лукавые соблазнители?
— Чаще всего, как ни странно, это представители государственной власти. Откройте учебник истории. Первым декретом большевиков, как известно, был Декрет о мире. Вторым — о земле. А все ли знают, что третьим был Декрет о сухом законе? Затем в 1919 году Ленин подписывает документ, согласно которому производство алкоголя крепостью выше полутора градусов запрещается. За изготовление и продажу — пять лет тюрьмы с конфискацией имущества. За появление в нетрезвом виде — год исправительных работ. Как бы к Ленину ни относиться - он был трезвенник, и при нем, покуда он был жив, была истинная забота о трезвенности народа. Потребление алкоголя на душу населения составляло не более двух литров в год. На всей планете, пожалуй, не было государства с более низким показателем. А дальше началось неладное — явились соблазнители-совратители типа нынешних Чубайсов. Тогдашний председатель Совета народных комиссаров Рыков стоял на той позиции, что для укрепления экономики страны нужны крупные денежные поступления в казну, иначе, дескать, социализму не уцелеть. И дьявольское колесо закрутилось! Дешевая водка, получившая в народе название «рыковка», заполонила прилавки — пусть люди пьют, пусть спиваются, зато денежный запас в казне обеспечен. И только много лет спустя обнаружилось, что власть сама оказалась в ловушке.

— Похоже, вы раскручиваете сюжет из детективного романа...
— Невеселый сюжет... Правда, справедливости ради надо заметить, что Сталин понимал весь вред алкогольной отравы и держал ее под контролем, перед войной и после войны уровень душевого потребления оставался достаточно низким. Только с приходом Хрущева, который и сам был любитель пьяных застолий, началось тотальное спаивание всей страны. К 1965 году количество смертей составляло 959 тысяч в год — через двадцать лет 1,65 миллиона. Душевое потребление ныне превышает двадцать литров в год. И как не превысить? На каждым углу, в городе и деревне, ночью и днем спиртное можно купить в неограниченном количестве. К примеру, в городах Скандинавии, где мне приходилось бывать, одна торговая точка с винным товаром приходится на 30 тысяч населения. В России — на 240 человек. Упейся до чертиков! И не жалуйся, что жизнь плохая. А в землю ляжешь, и вовсе будешь молчать.

— Однако где же видно, что власть, открывая шлюзы спиртной отравы, сама оказалась в ловушке?
— Власть не учла, что народ, когда его сознание не одурманено, являет собой как бы чистый родник, который питает и дает жизнь абсолютно всему, к чему прикасается. Благосостояние растет. Производство, наука, культура развиваются. Вооруженные силы крепнут. Дети ухожены. Быт людей пожилых обустроен. Мечта! И все пропадает прахом, если родник отравить. В 1925 году рабочих трезвого образа жизни было 43 процента. Осталось — менее двух. А число пьяниц и алкоголиков с 9,6 процента подскочило до 30. Это цифры за 1970 год. К 1980 году потребление спиртного выросло более чем втрое. Следственно, пьяниц увеличилось в неменьшее число раз. Эпидемия поразила и работников умственного труда. Министры и завлабы, писатели и журналисты, художники и музыканты, партийные и советские работники тоже охотно приникли к зелью. Юбилеи. Уход в отпуск. Возвращение из отпуска. Повышение по службе. И просто красные дни календаря. По поводу и без повода. Во время рабочего дня. По будням и выходным булькал хмель и звучали пьяные речи. И, конечно, чем больше в народе пили, тем больше торговля давала денег в казну. Только богатство пьяное — не богатство, а сплошной убыток. Понижение производительности труда от пьянства составляет миллиарды ежегодных рублей. Добавьте сюда травмы на производстве. Рост преступности. Падение трудовой дисциплины. Лечение алкоголиков. Рождение психически-ненормальных и дебильных детей. Хулиганство. Аварии на транспорте... Что еще надобно, чтобы понять, в какую пропасть по пьянке въехала страна? Это и есть ловушка, в которую власть вольно или невольно загнала саму себя и нанесла страшный удар по народному здоровью. Далее отступать некуда.

Россия... Пить или быть?

— Государственная казна всегда нуждается в денежных поступлениях. В царские времена, видимо, тоже не брезговали водочной торговлей? Или было иначе?
— Случалось по-разному. Если к восшествию на престол Екатерины II Россия была самой трезвой страной Европы, не считая Норвегии, то через сто лет она окуталась сетью питейных заведений.
За несколько лет до начала Первой мировой был печальный опыт мобилизации на войну с Японией. Все резервисты запили, что называется, по-черному, и страна не сумела в нужные сроки отмобилизовать армию. И незадолго, накануне очередной мобилизации, когда уже ясно стало, что Россия будет участвовать в войне, царь — нет, он не вводил сухого закона — дал право местным органам самоуправления по их усмотрению, под их ответственность закрыть алкогольную торговлю. И в течение трех дней по всей стране алкогольная торговля была закрыта. Отмобилизовали армию без всяких эксцессов. Через три месяца виноторговцы вой подняли.
«Открывайте магазины!» А народ — ни в какую. Десятки тысяч прошений поступило царю продлить сухой закон. И царь пошел навстречу. Виноторговлю запретили на время войны. А в 1915 году Государственная дума по предложению крестьянских депутатов Евсеева и Макогона рассмотрела установление трезвости на вечные времена. Вопрос решался кардинально.

— Звучит привлекательно и сильно. Только известно, что в те же годы получило широкое распространение самогоноварение. То есть при сухом законе публика все равно нашла что пить и чем похмеляться.
— Ясное дело, люди пили в любые времена. Но много ли пили? В кинофильмах на исторические темы иногда показывают, как в ресторанах из чайника разливают по бокалам мадеру. В деревенской избе на столе красуются бутылки с самогоном — можно подумать, вот как без оглядки упивалась Русь! — а ничего подобного, при сухом законе пили в 90 раз меньше, чем, к примеру, в наши дни. В 90 раз!

— Но море самогонки плескалось по стране от границы до границы, намного превышая объем производства легальной водки. Откуда столь утешительная цифра?
— Ученые вывели закономерность — количество подпольного алкоголя пропорционально легальному. Чем больше легального, тем больше подпольного. И наоборот. Сейчас это проявляется особенно наглядно, не бабушки-самогонщицы сидят у примитивных аппаратов, а подпольные заводы на продажу цистернами качают отраву. По данным МВД, половина продаваемой водки — это паленая водка.

— Какие страны могут служить примером, как налаживать трезвую жизнь?
— В мире 44 страны живут в условиях сухого закона. В первую очередь это мусульманские страны Ближнего и Среднего Востока. С ними Индия и Китай. В Китае, к примеру, на душу населения приходится всего 50 граммов спиртного! Китайцам вырождение не грозит. Трезвые, они имеют огромное преимущество для развития — народный их мозг не разрушен и не угнетен алкоголем, который приравнен у них к таким наркотикам, как гашиш и героин. А Европа - далеко не трезвенница. Германия, Англия, Италия, наша соседка Финляндия и другие губят себя питием. Бывая во Франции, я как психолог отчетливо видел, как много там ребятишек с явными признаками дебильности. Их называют там «детьми карнавала». В этой стране вообще слишком мала рождаемость, человеческий генофонд ее под угрозой. Россия по численности населения — тоже убывающая страна. Сухой закон, когда-то утвержденный при царе и принятый в наследство большевиками, фактически спасал страну и при Ленине, и при Сталине. В любом случае уровень душевого потребления алкоголя не поднимался выше уровня царских лет. Теперь смертность у нас превышает рождаемость, а среди новорожденных растет число дебильных и физически слабых детей. Для умственно отсталых по стране открыто до полутора тысяч специализированных школ и 16 тысяч так называемых коррекционных классов. А сколько преждевременных смертей! Сколько убийств и самоубийств на почве пьянки! Сколько аварий в воздухе и на земле! Сколько бесплодия женского! Потерь не перечислить — затяжная война эта страшней, чем Великая Отечественная. Там мы вышли закаленными духом. Здесь — с отравленной и ослабленной волей.

— Что за дела? В странах Средиземноморья или в том же Закавказье пьют не меньше, однако на поверку трезвости там больше. Почему алкоголь нас бьет сильней, чем южан?
— Объяснение простое. На протяжении тысячелетий южные народы едят виноград, который вырабатывает в желудочно-кишечном тракте особый фермент, нейтрализующий алкоголь. У северян такой внутренней ферментозной защиты нет. Поэтому, если чукче или якуту пять раз наливать по «100 грамм», то на 6-й они уже алкоголики. Мы, русские, тоже северный народ, и наши врачи уже давным-давно обнаружили странную, очень опасную для нас закономерность: при понижении среднегодовой температуры на 5 градусов смертность от алкоголя возрастает в 10 раз. Вот почему от алкоголя сгинули индейцы в Америке и почти уничтожены десятки народностей Сибири, Севера и Дальнего Востока. Уничтожается и наш великий русский народ.

— Владимир Георгиевич! Нет зрелища печальней, чем пьяная женщина... К сожалению, растет число и явных алкоголичек, опустившихся до дна, и тех, кто, не теряя пока человеческого облика, с разной степенью регулярности заглядывает в рюмку. Чем опасен женский алкоголизм?
— Пьяная женщина — это беда бедовая, как стихийное бедствие. Женщинам вообще нельзя пить ни грамма! Если, будучи беременными, они хоть изредка прикладываются к стопке, их ребенок, находясь в утробе матери, получает психические расстройства, от которых будет мучиться всю жизнь. При любой степени опьянения концентрация алкоголя в материнской крови и в крови еще не родившегося ребенка одинакова. А если мамочка думает, что глоток пива или десертного вина не повредят, она заблуждается. Ребенок впоследствии будет расти умственно неполноценным. Я процитирую цитогенетиков из НИИ биологии и биофизики Томского госуниверситета: «Ситуация опасна тем, что в сознании и практике общества снят запрет на алкоголь для женщин. Половые клетки являются беззащитными к алкоголю. В микроскопе видно, что после небольшой дозы алкоголя до 70% половых клеток мужчин повреждены, сморщены. Но мужские половые клетки периодически сменяются, и после четырех лет воздержания от алкоголя мужчина может стать отцом здорового ребенка. У женщины половые клетки не сменяются, они рождаются и умирают вместе с ней. Поэтому, если будущая мать пьет или курит и будущий ребенок - девочка, то, во-первых, малыш может родиться с разными патологиями, и, во-вторых, в половых клетках этой девочки могут возникнуть непоправимые повреждения, которые скажутся на ее детях и внуках».

— Какие конкретные меры необходимы, чтобы остановить пьяную заразу?
— Нужна осмысленная антиалкогольная политика, которая была бы основана на данных науки. Я вот президент Международной академии трезвости. У нас есть совершенно четкие рекомендации, как решать проблему. К сожалению, в верхах незаметно ни малейшего желания прислушаться. Тем не менее, я вижу, как пробуждается молодежь. Несмотря на усилия наших видимых и невидимых врагов, разрушителей морали и нравственных ценностей, несмотря на разливанное море пивной отравы, на постоянно растущее потребление наркотиков и алкоголя, среди молодых людей зреет желание сохранить себя в трезвости и чистоте. Очень многие из молодых сознательно перестают потреблять спиртную отраву, потому что, вне всякого сомнения, это отрава. Молодежь активно выступает в поддержку нашего трезвенного движения и вступает в его ряды.



О пиве и невинном винограде...

— Владимир Георгиевич! Вокруг вашего имени тоже вьются легенды. Скажите, вам лично знаком вкус алкоголя? Если да, то как и когда вы отказались от пагубной привычки?
— К сожалению, «знакомство» было изрядным. Я, молодой кандидат физматнаук, жил в новосибирском Академгородке. Занимался проблемами оптики и голографии. А по линии общества «Знание» много колесил по стране — читал лекции на эти темы. Без выпивки не обходилось. В доме тоже спиртное бывало. Короче, пил, как многие. Но совершенно случайно в 1983 году мне в руки попал какой-то едва различимый самиздатовский текст, отпечатанный на папиросной бумаге. Заголовок казался невероятно скучным: «О медицинских и социальных последствиях употребления алкоголя в СССР». Прочитал, и меня как ошпарило. Неизвестный автор убедительно, что называется, с цифрами в руках, показал, в какую погибель скатывается народ, а точнее, как целенаправленно, не хуже, чем индейцев в Америке, его уничтожают алкогольной отравой. Невольно я вспомнил родное село Белово Топчихинского района на Алтае, где рос и где половина жителей уже была истреблена алкогольным зельем, вспомнил спившихся родственников, рано ушедших из жизни, вспомнил некоторых сокурсников университетских... И все, что в домашнем баре спиртного было, без сожалений вылил в раковину... «Отныне, — сказал я жене, — в нашем доме этой отравы никогда не будет». Я словно заново родился.

— Неужели столь кардинальный переворот сознания может произойти почти одномоментно? Даже не верится...
— По крайней мере, со мной было именно так. Я как отрезвел. Захотелось отыскать человека, который был автором текста, напечатанного в самиздате на папиросной бумаге. Им оказался выдающийся хирург Федор Григорьевич Углов! Не откладывая, я взял билет на самолет и вылетел в Питер. Федору Григорьевичу было в то время 79 лет, а энергия светилась в нем молодая. На приглашение приехать к нам в Академгородок, невзирая на возраст, он откликнулся моментально. Приехал и в Доме ученых прочитал две лекции: «Живем ли мы свой век?» и «Мозг и алкоголь»... В те годы мне пришлось быть заместителем председателя в совете молодых ученых Сибирского отделения, мы в считанные дни создали секцию по пропаганде трезвого образа жизни. Сотни и тысячи экземпляров выступления Федора Григорьевича на вычислительных машинах размножили и распространили по городам и весям. Поехали на заводы к рабочим, пользуясь любой возможностью донести людям информацию, ранее от них скрываемую. Мы подготовили лекторскую группу, нас стали приглашать с выступлениями в различные регионы страны. Число сторонников трезвости быстро росло. И только партийно-советская власть Новосибирска всех, кто выступил за трезвость, обвинила в антисоветизме.


— Странно... Какой же чувствительный нужен микроскоп, чтобы в движении за трезвость усмотреть политический криминал?
— Демагогам переводу нет. А самый верный способ заклеймить и оклеветать человека — приписать ему «политику». «Диссиденты! Антисоветчики! Выступаете против водки, а водкой торгует государство, а государством руководит партия — значит, вы еще и антикоммунисты. Вам надо головы поотрывать!» Под благовидным предлогом меня вскоре вымели из института, где я работал... Началась оголтелая травля... Но работа наша не прекращалась, мы собирали информацию, анализировали, сколько зелья промышленность выпускает, сколько народу умирает от этого, сколько становится инвалидов, сколько дебильных и физически недоразвитых детей рождается. Вывод был однозначным — нужно вводить сухой закон, иначе будущего у России не будет. Выкладки свои мы отправили в ЦК КПСС... Откликнулись Председатель Комитета партийного контроля Соломенцев и член Политбюро Егор Кузьмич Лигачев. Они нас поддержали. К сожалению, полного понимания в Москве не нашлось. Тот же Николай Иванович Рыжков, председатель Совмина, стоял за неуклонное наращивание продажи населению винно-водочного товара... Трезвый народ никому по-прежнему был не нужен.

— А Федор Григорьевич мог вас взять под свое крыло и чем-то помочь?
— Если бы мог... Его характер был слишком не по душе власть предержащим. Он вскрыл самую гнойную в социальном плане язву. Те тщательно скрывали ее, а он ударил в колокола. Знаете, как раньше в деревнях извещали о пожаре? Ударяли в набат! И каждый, кто слышал, бежал спасать попавших в беду. Федор Григорьевич не молчал, требовал, чтобы власть объяснилась, во имя каких таких возвышенных целей посредством алкогольного пойла ежегодно уничтожается миллион наших сограждан? Чтобы заглушить трезвый голос Федора Григорьевича, его убрали из списков Академии, остановили печатание трудов, само имя его было запрещено упоминать в средствах массовой информации. Положение его было не лучше нашего. Но, в конце концов, дело не в том, чтобы нас брать под крыло. Важно, что по стране сотни тысяч людей нас поддержали. Апофеозом явилось проведение в 1988 году в Академгородке всесоюзной конференции, на которой был создан Союз борьбы за народную трезвость. Это был прорыв! Председателем Союза стал Федор Григорьевич, избранный единогласно.

— Простите, но, насколько помнится, в рамках тогдашнего общества «Знание» чуть ли не в каждом городском и сельском районе существовала секция антиалкогольной пропаганды. Вы что же, стали дублировать их работу?
— Ни в коем случае! Между нами разница, как между небом и землей. Те секции возглавляли, как правило, всякие культуро-питейщики, они не против пьянства выступали, а лишь рекомендовали пить из хорошей посуды, желательно хорошее вино и под хорошую закуску... Это их «коронка». Помню, в нашем пединституте у завкафедрой пионерской работы основная лекция сводилась к тому, как обучить подрастающее поколение пить именно «культурно». Сами любители «тяпнуть», культуро-питейщики, по сути являлись злейшими врагами трезвости. «Пей, пей, человече! Здоровью не повредит. Только меру знай, не упивайся!» А как не упиться, если вы сами отключаете ему тормоза? Рассуждения о «культурном» и «умеренном» употреблении вина и безграмотны, и опасны, «безвредных» доз не существует. Как не бывает умеренных доз любых иных наркотиков. Наша позиция в корне иная. Пить из хрусталя или из граненого стакана, закусывать семгой или занюхивать рукавом — результат одинаково печален. В любом случае человек деградирует, и мозги его усыхают. Мы за полный отказ от винопития. Мы за сухой закон.

— Сухой закон — это все-таки кнут, в некотором смысле насилие. А принудительно, на аркане в рай не гоняют. Человеку проще и утешительнее думать, что через «культуру» пития или «малую дозу» он и вред для себя уменьшит, и, возможно, когда-нибудь вовсе избавится от вредной привычки, если таковая уже возникла.
— Думать и глаголить можно что угодно. Но если болезнь зашла слишком далеко — необходимо хирургическое вмешательство. Не иначе! Где не уговорами утешают пьяниц, а строгими мерами приводят их в трезвое состояние, где опять же под строгим контролем находится и производство, и продажа спиртных напитков, там никакой беды. Только таким путем достигли абсолютной трезвости народа, допустим, в Норвегии. А среди россиян 50% пребывают в стадии алкогольной зависимости, причем каждый седьмой — уже полноценный алкоголик. Ученые утверждают, что Россия переживает не просто демографический кризис, а деградацию, напоминающую по скорости эпидемию. Разъяснение сущности проблемы, конечно, необходимо, чтобы явилось глубокое понимание, какой враг у дверей, однако упражнений в риторике недостаточно. Время приспело решительно вмешаться в процесс. Полумерами, «малыми дозами» или «культурным» потреблением спиртной отравы не обойтись, хотя бы потому, что малые дозы не уменьшают пристрастия к напиткам, а, наоборот, разжигают его по пословице: река с ручья начинается, а пьянство — с рюмочки. Алкоголь — коварный наркотик. Отнимающий у человека здоровье и жизнь. Почему-то никто не призывает ради борьбы с распространением героина или иного какого наркотического снадобья употреблять их «культурно» или «малыми дозами». Любая их доза во вред. Точно так же абсурдно звучал бы призыв «культурно» хулиганить на улицах, «культурно» грабить и убивать людей.

У последней черты

— Ваши доводы убедительны... А вот в 1986 году по решению правительства начиналась антиалкогольная кампания. Казалось бы, куда лучше? Правительство по собственному почину решило отрезвить страну! Однако, похоже, гора родила мышь. Было много шума из ничего. При упоминании о той эпопее до сей поры слышать приходится только о виноградниках, напрасно вырубленных в Крыму. Это весь результат благих намерений?
— Результаты были отличные! Душевое потребление спиртного уменьшилось на 3,7 литра. Снизилась смертность. Увеличилась рождаемость. Что же касается виноградников, тут много путаницы и неправды... В1978 году задолго до начала антиалкогольной эпопеи правительство «догадалось» уравнять закупочные цены на виноград столовый и виноград, который шел на производство вин. 20 копеек за килограмм. И столовый виноград начисто исчез с магазинных прилавков. Его вырастить — нужны повышенные затраты труда. Его с лозы абы как не снять, его непременно в руки возьми, в ящик аккуратно уложи, иначе помнется и потеряет товарный вид. А виноград винный — скорость комбайну врубил и вместе с листьями, с насекомыми, мышами и улитками вези зеленое месиво на переработку. Затраты труда разные, а закупочная цена одинакова. И совхозы-колхозы столовые сорта пустили под топор, поскольку заниматься ими стало экономически невыгодно... В любом случае винить антиалкогольную кампанию в сокращении винограда на магазинном прилавке нет оснований. Единственное, о чем по-настоящему можно пожалеть, — у тогдашнего руководства страны не хватило политической воли довести борьбу с пьянством до логического конца. А когда Советский Союз распался, то и вовсе некому стало оберечь осиротелую страну. Пьяную, ее легче и обобрать, и обездолить. Я уж не говорю о президенте Ельцине, о его болезненном пристрастии к спиртному...

— Когда мы говорим о пагубе от алкоголя, мы имеем в виду все-таки крепкие напитки — водку, виски, самогон, коньяк... А всеми обожаемое шампанское? Или сухое вино?
— Не обольщайтесь! И шампанское, и сухое вино, будь оно красное или белое, одинаково не безвредны. Всякая похвала и реверансы в их сторону — старая и вредная песня культуро-питейщиков. Я о них уже говорил. И не стану повторяться.

— А пиво? Ныне его не пьют разве что воспитанники детского сада и младенцы в родильном доме. Что можно сказать по этому поводу?
— Во-первых, пиво — тоже алкоголь. Во-вторых, оно добавочно таит в себе одну каверзную подлянку — в нем содержатся гормоны, очень похожие на женский половой гормон, который готовит матку к имплантации и питанию яйца, регулирует обмен веществ в период беременности. У мужчин, потребляющих пиво, смещается гормональное равновесие. Они оплывают телом, толстеют и потихоньку теряют биологический интерес к женщинами, становясь импотентами, сами обретают женские признаки. Это проявляется даже в том, что юноши стараются ныне украсить себя атрибутами девичьей бижутерии и отращивают длинные волосы. У женщин и молодых девиц, наоборот, развиваются мужские признаки. Они заметно грубеют, теряют свойственную им ранее женственность и обретают несвойственную агрессивность характера. К тому же у девушек возрастает риск схлопотать рак груди. В целом общество любителей пива — это бесполое общество, что является последней ступенью перед вымиранием, поскольку у пьющих вообще пропадает естественная необходимость нормального воспроизводства рода. Иные «мудрецы» из разряда пивных алкоголиков тычут перстом в сторону немцев и чехов, дескать, пива поглощают немерено, а гляди-ка, не вымирают, однако. Незачем и нас, русаков, пугать. Но я не стану утирать слезы немцам и чехам, нам бы своих людей сохранить.

— Владимир Георгиевич! Остается спросить о позиции верхних эшелонов власти. Там у вас есть единомышленники?
— В июле позапрошлого года секретарь Общественной палаты Российской Федерации академик Евгений Велихов выступил с обращением к Президенту страны. Из 126 членов палаты его поддержали 116. Велихов, в частности, утверждает, что 58% наших соотечественников готовы поддержать антиалкогольную кампанию, 29% выступают за сухой закон. «Исследования экспертов Российской академии наук, — пишет он, — показывают, что смертность от алкоголя среди мужчин трудоспособного возраста выросла за последние 15 лет в два с половиной раза и составляет две трети от всех умерших. Около 60% убийств и половина самоубийств совершаются в состоянии алкогольного опьянения, половина убитых попали в мир иной в пьяном виде. 400 тысяч из 800 находятся в местах лишения свободы за преступления, совершенные в нетрезвом состоянии. Всего же в России от злоупотребления алкоголем ежегодно погибает от 500 до 700 тысяч человек...» «Сегодня, — продолжает Велихов, — как никогда ранее в истории России, подрастающее поколение подвержено страшной атаке пивных и водочных королей, табачных магнатов, хозяев ночных клубов, где среди молодых людей, в том числе несовершеннолетних, распространяются сильнодействующие наркотики, пропагандируется разврат, разрушаются семейные ценности. И, говоря о важнейшей проблеме демографии, мы должны прямо задать вопрос: а может ли у нынешнего поколения родиться здоровое потомство? К сожалению, ответ уже есть: по данным Минздрав-соцразвития России, 40% детей рождаются больными, более 43% матерей страдают различными заболеваниями. И этот замкнутый круг мы обязаны разорвать...»

— Получается, куда ни кинь — всюду клин. Где же искать просвета?
— Положение действительно сверхсерьезное. По данным Всемирной организации здравоохранения, при 8 литрах пития на душу населения начинается необратимое угасание этноса. А в России уже в 2000 году выпито 18,5 литра. Ныне допиваем 25-ю литровку. Когда-то, в 1942 году, Гитлер в основу оккупационной политики положил принцип: «Необходимо свести славян до языка жестов. Никакой гигиены. Ни школ. Ни больниц. Никаких прививок. Только водка и табак». Сейчас мы видим, на всех углах круглые сутки нашим детям и молодежи предлагают водку и табак. Я много езжу по стране, вижу, что творится. Вот в Завьяловском районе под Ижевском школьные учителя мне говорят: «Нашему селу исполнилось 300 лет. Старинное село! А что получается? У нас в девятых классах учатся 65 человек. Но 1 сентября нового учебного года в школу придут всего лишь шесть первоклашек. Умирает село...». Те же плачи-жалобы я слышу и под Вологдой, и под Новгородом, и под Красноярском, и на родном мне с детства Алтае... Всюду клином сошлась беда...

— На что же в конце концов вы надеетесь, если в целом картина столь безрадостна?
— России не привыкать к испытаниям разного рода. Она в прошлом все одолела. И, обновляясь, всякий раз поднималась окрепшая и молодая. Не сомневаюсь — одолеет она и пьяную одурь. Надеюсь и верю, что в самое ближайшее время Президент и правительство примут политическое решение по выходу из тупика. Иной альтернативы у России нет.
А в заключение хочу обратиться к читателям. Знайте, когда вы поднимаете стакан с алкоголем, когда берете в рот сигарету, вы по сути выполняете завет Гитлера... Нормальные люди, патриоты России, они, конечно, ведут трезвый, здоровый образ жизни. Еще не иссякла народная сила погасить пьяный пожар. Набат не умолкает. Но не погасим сейчас — очень скоро последний раз в колокол ударят, а гасить уже будет нечего. Мы у последней черты.