Самую распространенную ошибку интервьюирования на этом этапе диагностического поиска, ведущую к неверному представлению о начале заболевания, индуцирует вопрос «Когда вы заболели?», в ответ на который
врач нередко получает абсолютно адекватный контрвопрос больного: «Чем?» Для правильного ответа на вопрос
врача больной должен самостоятельно решить, чем и когда он заболел, и потому может непроизвольно дезинформировать врача. Только в случае предполагаемого острого, неосложненного заболевания (например,
гриппа), когда врачу и больному очевидно, о чем пойдет разговор после опроса по жалобам, допустим вопрос «Когда заболели?».
Датирование заболевания
Если больной страдает одной, известной ему хронической болезнью, то ее начало он датирует, как правило, моментом установления диагноза, что редко соответствует истине. Например, умеренно выраженные симптомы
сахарного диабета 2-го типа могут наблюдаться за несколько лет до установления диагноза. Поэтому надежный способ определения начала текущего заболевания состоит в выяснении динамики каждого из симптомов, обнаруженного при опросе по жалобам. Более того, иногда на начало болезни указывает признак, имеющий весьма косвенное отношение к текущей болезни, и потому может быть выявлен только врачом, сориентированным на него диагностической гипотезой. Для бессимптомно протекающего сахарного диабета, развившегося во время
беременности, характерно рождение ребенка с массой тела, превышающей 4,5 кг. Причем сахарный
диабет беременной может после родов исчезнуть и проявиться затем вновь спустя несколько лет. Таким образом, диагностическая гипотеза играет не последнюю роль и при опросе по истории заболевания.
Возникает естественный вопрос: стоит ли прилагать столько усилий для определения с максимально возможной точностью момента начала болезни? В чем практический смысл такого уточнения? Если отбросить чисто познавательный, академический аспект, то точное определение начала основной болезни нередко позволяет дифференцировать ее осложнения от сопутствующей патологии, что немаловажно для определения тактики дальнейшего обследования и лечения больного. Вернемся к примеру сахарного диабета. Когда после благополучно завершившихся родов при крупном плоде (более 4,5 кг) у женщины впоследствии возникают самопроизвольные
аборты, а спустя некоторое время развивается явный сахарный
диабет, то можно предположить, что наблюдавшиеся выкидыши были обусловлены недиагностированным «диабетом беременной». Строгая компенсация обменных нарушений во время очередной
беременности предотвратит наступление самопроизвольного
аборта. Если первые признаки сахарного диабета датируются не временем родов, а моментом диагностирования явного сахарного диабета, то самопроизвольные аборты могут рассматриваться как самостоятельная, сопутствующая диабету патология, требующая детального, дорогостоящего и обременительного для больной обследования функции репродуктивной системы.
Точное определение начала болезни способствует правильной трактовке развития комплексного заболевания, сочетающего несколько болезней. Например, у больной обнаружены
лакторея и
признаки гипотиреоза. В случае когда первичный
гипотиреоз предшествовал лакторее, последняя является симптомом снижения функции
щитовидной железы.
Гипотиреоз, развившийся у больной с лактореей при длительно существующей макропролактиноме, является вторичным гипотиреозом.
Корректировка диагноза
Следующая общая рекомендация, которой желательно придерживаться при опросе по истории заболевания, хотя и очевидна, но настолько существенна для диагностики болезней, что ее нужно подчеркнуть особо: необходимо проявлять готовность к изменению ранее поставленного диагноза или, по крайней мере, к его корректировке. Прежде всего, это относится к сравнительно редко встречающимся болезням, которые на начальном этапе развития не могут быть однозначно классифицированы, т.е. отнесены к определенной нозологической форме, что заставляет врача ставить синдромный диагноз или ошибочно относить болезнь к близкой по проявлению нозологической форме.
Например, в случае начальных проявлений
болезни Иценко—Кушинга в зависимости от доминирования одного из первых ее симптомов обычно терапевтом выставляются диагнозы алиментарного
ожирения, гипертонической болезни или вторичной аменореи. Если такая ошибка связана с хронической прогрессирующей болезнью (например, болезнью Иценко-Кушинга), то при каждой последующей госпитализации шансы поставить правильный диагноз повышаются вследствие все более полного развертывания клинической картины болезни. Таким образом, когда больной не в первый раз обращается за врачебной помощью, при текущем опросе могут выявиться такие ранее отсутствовавшие симптомы, которые послужат поводом для кардинального изменения ранее выставленного диагноза. В этой связи с особой тщательностью следует выяснять особенности течения хронического заболевания между предшествующей и текущей госпитализациями или же в последние год-полтора. Но и при верно диагностированной хронической болезни вследствие прогрессирования симптомов изменяются ее форма, тяжесть, осложнения, что также требует корректировки ранее установленного диагноза. Степень такой корректировки в значительной мере основывается на тщательно собранной информации по истории заболевания.
После выяснения общих направлений опроса по истории заболевания детализируем структуру интервьюирования по жалобам на этом этапе диагностического поиска. Для получения достаточно обобщенного изложения, применимого к широкому кругу болезней, классифицируем жалобы безотносительно нозологической формы и для каждой из групп жалоб представим метод опроса.
Предложенная классификация, как и любая другая, имеет ряд очевидных недостатков: например, некоторые подгруппы жалоб частично пересекаются, но это не мешает основной цели изложения — дать общее направление оптимального опроса по жалобам в «Истории заболевания».
Первый вопрос независимо от характера жалобы должен касаться времени ее возникновения, например: «Когда впервые?» После этого следует попросить больного охарактеризовать субъективные ощущения на момент первого возникновения симптома, а если симптом доступен самонаблюдению, то получить его характеристику и с этой точки зрения, что позволяет в определенной степени более объективно оценить симптом. Когда болезнь развивается постепенно, первые ее признаки может обнаружить не больной, а окружающие. Например, на увеличение
щитовидной железы или умеренно выраженные симптомы тиреотоксической офтальмопатии первыми обращают внимание, как правило, родственники или сослуживцы. Таким образом, при внешне очевидных признаках болезни не мешает уточнить, когда на них стали обращать внимание окружающие, что является еще одним подходом к объективизации симптомов. Более высоким уровнем объективизации наблюдаемого в анамнезе симптома является заключение врача при первом осмотре, которое больные обычно хорошо помнят (например, заключение о степени увеличения щитовидной железы), и если при опросе продвигаться в этом направлении (от субъективного к объективному), то последнее, что следует уточнить, — это результаты лабораторного или инструментального исследований (сканирование щитовидной железы и т.п.). Таким образом, общее направление опроса по некоему симптому идет от субъективных ощущений к результатам самонаблюдений, далее — наблюдений окружающих, в том числе и врачебных, и, наконец, к результатам инструментальнолабораторных исследований. Очевидно, что не для каждого из проявлений болезни удается получить весь набор указанных признаков, однако, постоянно имея его в виду, можно не упустить важные для окончательной диагностики моменты истории заболевания.
После получения исчерпывающей статической информации о симптоме, который отмечался в начальный или промежуточный этап болезни, его развитие (динамика) должно быть оценено с трех точек зрения:
1)динамика субъективных ощущений;
2) если есть внешние проявления — их изменения, с точки зрения больного, окружающих и врачей;
3) динамика результатов лабораторных и инструментальных методов исследований.
5 321 
(0)
